У беларусов есть собственный русский язык? Вот чем он отличается от «основного» и что об этом говорят ученые

2 апреля 2025 в 1743577920
Кирилл Папоротников / «Зеркало»

Многие беларусы сегодня говорят на русском языке. Но, попадая в Россию, нередко обнаруживают, что их непринадлежность к россиянам там вычисляют в два счета. И дело не только в особенностях произношения. У россиян вызывают недоумение и непонимание некоторые слова, привычные в нашей стране, а еще многие выражения мы произносим по-своему. Действительно ли в Беларуси существует собственный русский язык? Рассказываем, как он появился, в чем его особенности, насколько он независим от влияния Москвы и есть ли перспективы его «суверенитета».

Мы считаем, что приоритет в Беларуси должен быть у беларусского языка, который для нас остается родным. Рассказ о беларусской разновидности русского языка - не агитация в пользу ее употребления, а описание ситуации, которая сложилась в последние десятилетия.

В мире есть языки, которые отличаются в разных странах?

Разумеется. Например, немецкий язык в Австрии и Швейцарии, французский в ряде африканских стран, испанский в Мексике и Аргентине. А самый классический пример - английский. Кроме исходного британского, существуют американский и канадский, австралийский и новозеландский, южноазиатский и африканский английские языки со своими особенностями лексики и произношения (кроме того, у них встречаются и свои диалекты - например, в американском английском).

Отдельный феномен - пиджин, упрощенный язык, который обычно развивался из нерегулярных и ограниченных контактов между европейцами и неевропейцами. Например, это нигерийский пиджин, камерунский пиджин, ток-писин (Папуа-Новая Гвинея) и бислама (Вануату), все они основаны по большей части на английской лексике.

Причина появления разных вариантов английского, французского, испанского языков - в существовании могущественных империй, которые захватили другие территории. Жители колоний были вынуждены принять языки своих метрополий. Добившись независимости, они продолжили на них говорить.

Аналогичная ситуация произошла с русским языком. Он был официальным в Российской империи и Советском Союзе, поэтому им были вынуждены пользоваться многие народы, оказавшиеся под российским контролем. Так в XIX и особенно в XX веке русский язык был навязан и беларусам. В нашей стране он в значительной мере вытеснил из широкого употребления язык титульной нации, но при этом сам попал под влияние беларусского и стал меняться. Эти изменения усилились, когда Беларусь стала независимой.

Как назвать то, на чем говорят русскоязычные беларусы?

Всем знакомо понятие диалекта, или же наречия, говора: это локальные особенности того или иного языка. В русском их исторически было много в разных регионах России (сегодня диалекты по большей части «нормализованы» и стерты). Однако в лингвистике выделяют более крупное и «основательное» понятие «региолект» - это разновидность, занимающая промежуточное положение между диалектом и литературным языком. Региолект охватывает большие территории и население, может включать черты нескольких местных диалектов, стремясь сформировать собственные неписаные нормы и играть роль литературного языка.

О региолектах русского уместно говорить в отношении регионов России, крупных городов, таких как Москва или Санкт-Петербург. Но русский язык в других странах, где он находится под большим влиянием языков титульных наций, развивался несколько обособленно и приобрел гораздо больше уникальных черт. В таких условиях формируется нациолект языка. Термин возник в советской лингвистике, чтобы обозначать некодифицированные (не закрепленные в словарях) разновидности русского языка в разных республиках СССР, и особенно часто он применяется к беларусскому русскому.

«Можно утверждать, что в этом регионе складывается своя совокупность лексических ассоциаций, по сути - своя организация лексической системы (в сравнении с русским языком метрополии). <…>. В принципе дело идет к тому, чтобы тот региональный вариант русского языка, которым пользуется население Беларуси, превратился (в том числе с учетом его государственного статуса) в особый национальный вариант (нациолект)», - констатировал в 2010-м авторитетный лингвист, профессор БГУ Борис Норман.

Филологи нового поколения более категоричны и считают, что этот переход уже произошел. Как отмечает Ольга Горицкая из МГЛУ, «русская речь жителей Беларуси имеет специфику на всех уровнях языковой структуры, в том числе в лексике». Исследовательница считает, что варианты русского языка, используемые в суверенных странах, следует называть не региолектами, а нациолектами либо национальными вариантами (разновидностями) русского языка. А если более просто, то о языке наших русскоязычных соотечественников можно говорить «беларусский русский».

Такого же мнения придерживается беларусский филолог Галина Гвоздович: «У беларусов свой русский язык». С ней согласна и российская исследовательница Ирина Лисковец, которая выделяет беларусский русский в двух формах: присущий потомственным горожанам и характерный для мигрантов из сельской местности, первым языком которых был беларусский.

Подчеркнем, что речь не идет о трасянке, которую ученые не считают вариантом русского. Языковед Нина Мечковская называла ее «русифицированным вариантом» беларусского языка. Геннадий Цыхун считал ее «языковым продуктом, который возник путем механического смешения в разных пропорциях двух языков - беларусского и русского». Сергей Запрудский обозначал ее как смешанную беларусско-русскую речь, в которой высока доля отличительных элементов обоих языков (характерных для одного и отсутствующих в другом), также называл ее «гибридной формой» языка.

Как отмечал лингвист Антон Сомин, трасянка распространилась во второй половине ХХ века, когда в ходе урбанизации сельские беларусы стали переезжать в города. Стремясь перейти на русский, который был «престижнее», они частично сохраняли беларусские слова и грамматику, произношение. При этом трасянку стоит отличать от русско-беларусских диалектов на пограничье - например, в деревнях Брянской, Смоленской или Витебской области (аналогичное характерно для границ Италии и Франции, Португалии и Испании). «Это естественная вещь, а "трасянка" менее естественная, так как вызвана социальными процессами, а не является лингвистической данностью», - подчеркивает Сомин.

Отличия в фонетике

Одно из ярких различий, которое сами беларусы могут даже не замечать, - это полноголосие и аканье. Это значит, что в целом все гласные звуки мы произносим более полно, открыто, чем россияне, не «съедаем» их (не редуцируем). А во-вторых, звук «о», в безударных слогах (до и после ударения) превращается в отчетливое «а», в меньшей степени это касается звука «э». Слово «молоко» беларусы произнесут как «малако», а россияне - скорее как «мълако»: первая гласная почти съедена, а вторая очень смазанная.

Под влиянием беларусского в русской речи наших соотечественников можно услышать фрикативное «г» (похожее на «х»), твердые «р», «ч» вместо мягких, твердое «шч» вместо «щ», «ў» вместо «в», хотя эти черты скорее можно отнести к трасянке. У молодых и среднего возраста горожан эти нюансы чаще сглажены и их может отличить только специалист-лингвист, отмечал Антон Сомин. А вот чего часто не осознают многие, кто считает, что говорит по-русски довольно чисто, - это употребление более свистящих «ць» вместо мягкого «ть» и «дзь» вместо «дь» («цёця» вместо «тётя» и «день» как «дзень»).

Также беларусы произносят звук «щ» (как в слове «щи») не с длинным мягким «шь», а с легким призвуком «чь». А еще, отмечала Галина Гвоздович, если наши соотечественники появляются в России, то их легко вычислить: беларусов выдает более твердый звук «ч». «То есть, как бы мы его ни смягчали, все равно мы произносим его не так, как россияне. Даже у людей, которые живут в России около тридцати лет, проскальзывает беларусское "ч"». А слова «дождь» - «дожди» в Беларуси произносятся не с долгими мягкими «ш» и «ж» («дощ» и «дожьжи» - это старомосковская норма), а как «дошть» и «дожди», отмечала доцент МГЛУ Елена Глинка.

Борис Норман обращал внимание, что у беларусов очень редко встречается произношение слова «жюри» с мягким «ж», отсутствуют варианты типа «верх», «четверг», «церковь» с мягким «рь», которые распространены у россиян.

Немало отличий и в ударениях. Гвоздович обращает внимание​​​, что в глаголе «была» беларусы часто ставят ударение на первый слог, говорят «брáла», «взя́ла», «пóняла», «ждáла»: «Явление интерференции встречается достаточно часто. Это наложение норм одного языка на другой. <…> Иногда ошибки в ударении возникают оттого, что в русском и беларусском языках ударение разное». Например, очень многие говорят «крапивá» вместо «крапúва», встречается «некотóрый» вместо нормативного «нéкоторый».

Особенные слова

В беларусском русском хватает слов, которые неизвестны жителям России. Среди них можно выделить два типа - заимствования из беларусского и слова непосредственно русского языка, возникшие в нашей стране.

Например, наши соотечественники используют слово «дюбка» (кончик карандаша) - это беларусское «дзюба, дзюбка» (клюв). Таким же образом в беларусский русский пришли слова «буська» (поцелуй в щеку), «сёрбать» (хлебать), «ляснуться» (упасть), «колупать» (ковырять), «бодяться» («бадзяцца», то есть бродить), «гуляться» (играться, про детей), «разбурить» (от бел. «разбурыць» - разрушить). Например, фраза ребенка: «Мама, Петя разбурил мой домик!» Знаменитое слово «шуфляд (к)а» в речь русскоязычных жителей нашей страны пришло из беларусского, туда - из польского (szufladka), а в польский - из немецкого (Schublade - дословно «выдвижной ящик»). Такой же путь у слова «шильда» (информационная табличка).

Среди других примеров лексических вкраплений, которые используются в беларусском русском, слова «бульба», «хата», «жонка», «грoшы», «бусел», «крыница», «зничка», «спадар», «батьковщина», «палить», «хапун». Они довольно часто встречаются как в разговорной речи, так и в текстах. «Мы спалили однажды перфоратор. Он работал, работал, а потом перестал работать», - приводит пример Борис Норман и поясняет: «Перед нами беларусизм "спалили", русские сказали бы "сожгли"».

Также, говорит Антон Сомин, только беларусы используют выражение «с большего» (в значении «в основном» - в беларусском как раз существует «збольшага»). Различаются некоторые суффиксы: например, в России учителя - «химички» и «математички», у нас - «химицы» и «математицы». К слову, отличается даже восприятие некоторых форм слов: у беларусов более распространены уменьшительно-ласкательные формы, и они воспринимаются в целом нейтральнее. Например, сокращения имен с суффиксом «-к-» для нас звучат скорее по-дружески или ласково, чем грубо, насмешливо или снисходительно, как для россиян. Таким наблюдением недавно поделился и популярный блогер Вадим Ключник.

Второй блок слов - те, которые возникли самостоятельно, не путем прямого заимствования: например, ссобойка, мастерка, байка, чернила и бырло (плодово-ягодное вино), закатки и многие другие. Есть и выражения - например, «кинуть глухаря» (позвонить на мобильный телефон и сбросить до принятия вызова), «дэбэзэ» в значении «договорились» - от «добазарились».

Самый же известный пример особенной русскоязычной лексики в нашей стране - ее название. Многие россияне до сих пор говорят «Белоруссия» и настаивают, что «Беларусь» не соответствует правилам русского языка, так как в нем не бывает соединительной гласной «а» между корнями. В последнем они правы, но беларусам это совершенно не мешает. Более того, в последние годы многие, в том числе СМИ, отказались от давней языковой нестыковки с производными словами «белорусы» и «белорусский», которые не соответствовали названию страны. Теперь все чаще пишут «беларусы» и «беларусский» - четко по правилам беларусского русского языка.

Отражение реалий

В беларусском русском есть немало слов, которые звучат вполне нормально для русского языка, но не будут знакомы его носителям в других странах. Самое простое - это оригинальные топонимы (названия мест): Комаровка (рынок), Новинки (психиатрическая больница и в переносном смысле «сумасшедший дом»), Дрозды (район жительства чиновников, приближенных к Лукашенко, и символ статуса), Баранки, Осипки, Солик (сокращенные названия городов Барановичи, Осиповичи, Солигорск).

Но есть и другие уникальные слова и выражения, которые отражают только беларусские реалии и обычно понятны только нам: «палатка» (Палата представителей) и «палаточник» (ее депутат); «зайчик» и «белка» для названий беларусского рубля начала девяностых; «попиццот» для обозначения заветной стабильной зарплаты в 500 долларов. Последнее было «вдохновлено» выступлениями Лукашенко, из его же речей в народ пошли «Хрустальный сосуд» (как обозначение Беларуси) и малоупотребимое ранее слово «жесточайше».

В беларусском русском существует еще один интересный феномен - слова, которые в классическом русском вышли из активного употребления и переместились в раздел историзмов. Например, в России теперь работает полиция, а у нас осталась милиция. Кроме того, в Беларуси сохранились советские слова «исполком» и «горисполком» (в РФ это, соответственно, «аппарат губернатора» и «мэрия»), КГБ (у них это ФСБ) и его производное «гэбист».

Также только в беларусском русском встречаются имена Алесь или Сержук, Василь или Виталь, Лявон или Франак. Писателя Змитрока Бядулю никто не называет Дмитрием, а Янку Брыля - Иваном. Известный знаток Алесь Мухин, говорящий по-русски, всегда употреблял именно такую версию своего имени, даже когда выступал в игре «Что? Где? Когда?» в России.

Другое построение фраз

Ирина Лисковец отмечает на примере Минска ряд черт, характерным людям, переехавшим из сельской местности, первым языком которых был беларусский (при этом автору этого текста встречались такие особенности и русскоязычных потомственных горожан). Например, употребление полных форм прилагательных и причастий в роли сказуемого вместо кратких: «он был такой спокойный» - вместо «он был так спокоен».

Вот еще несколько из многочисленных примеров отличий в синтаксических конструкциях, согласовании слов, употреблении предлогов, которые появились в нашем русском языке под влиянием беларусского:

• «извинить Сергею» вместо «извинить Сергея»;
• «смеяться с тебя» вместо «смеяться над тобой»;
• «жениться с кем-нибудь», а не «жениться на ком-нибудь»;
• «дай карандаша, ножа», а не «дай карандаш, нож»;
• предлог «за» в значении «чем» («старше за брата», а не «старше брата», «умнее за нее», а не «умнее нее»), а также в значении «в роли» («быть за бригадира», а не «быть бригадиром»);
• «да» в значении «к» («у меня до тебя дело есть», а не «у меня к тебе дело есть», «чего ты до него доколупался» вместо «почему ты к нему прицепился»);
• «поехать в грибы», а не «поехать по грибы»;
• предлог «через» с причинным значением: «опоздать через дождь», а не «из-за дождя»;
• предлог «с» вместо «из»: «ехать с Польши», «идти со школы», «актер с "Матрицы"», «друг с Бобруйска»;
• «или» как калька с беларусского «ці»: в некоторых регионах русскоязычные беларусы говорят «узнай, или он будет завтра на работе» вместо «узнай, будет ли он завтра на работе».

И это лишь несколько примеров, которые нам удалось найти в научных статьях и припомнить самостоятельно, - в реальности подобных особенностей гораздо больше.

Перспективы беларусского русского

Беларусская разновидность русского языка отличается от большинства других нациолектов. Беларусь - единственная независимая страна, кроме РФ, где русский является полноценным государственным языком (он широко используется также в Казахстане и Кыргызстане, но там его статус ниже - «официальный язык»). Такой статус русский получил после референдума 1995 года. Более того, после многих десятилетий русификации, продолжающейся и сегодня, русский фактически является основным языком повседневного общения для большинства населения.

С одной стороны, рядом находится Россия, которая воздействует на беларусский русский через телевидение, прессу, интернет, кино, выступления в нашей стране спикеров из РФ и т.д. То есть русскоязычные беларусы чувствуют влияние «языкового центра».

С другой, в нашей стране есть свои учебники, словари, пособия. Когда в РФ периодически вносятся те или иные поправки в нормы языка, это автоматически не приводит к их внедрению в Беларуси.

Например, в 2009-м газета «Комсомольская правда в Беларуси» писала: «В России признали официальными словари, в которых кофе теперь и мужского, и среднего рода. В Беларуси пока на изменения не отреагировали - у нас будет свой русский язык». И действительно: в 2013-м беларусский филолог Ольга Наталевич объясняла, что «в устной речи позволительно использовать слово "кофе" как в мужском, так и в среднем роде; однако при написании его необходимо употреблять только в мужском роде». Об этом же в 2018-м писали и государственные СМИ.

Таким образом, несмотря на влияние Москвы и довольно тесно переплетенное с российским информационное пространство, по мере существования Беларуси как отдельной, независимой страны, по мере отдаления жизненных реалий происходит и отдаление нашего русского языка от «основного». Он подвергается все большему влиянию и беларусского языка, который сегодня используется городским населением все же активнее, чем несколько десятилетий назад, - особенно это заметно в интернете.

При этом в Беларуси не существует научного органа, который бы устанавливал нормы и правила русского языка на территории нашей страны и закреплял их в словарях и пособиях. Сейчас Беларусь ориентируется на российский языковой стандарт. В структуре Национальной академии наук уже десятилетия работает отдел беларусско-русских языковых связей. Однако лишь изучает проблемы двуязычия и особенности речи беларусов, но не кодифицирует. В результате многие особенности, позволяющие говорить о существовании беларусского русского, остаются лишь на неофициальном уровне. Так что до «суверенного» статуса, например, как у английского в США, ему пока далеко.